О жизни в Луганске

На этой странице собраны зарисовки о жизни в Луганске - фильмы и рассказы - в основном о военном 2014, для того чтобы читатели могли представить себе что вынесли люди, которые там живут.

Фильм о подвиге врачей Луганска

Фильм о Луганском академическом театре кукол

- Летом 2014, когда Луганск был в кольце, и украинские войска обстреливали его день и ночь - в нашем театре осталось только два человека – мы с директором – старожилы, - вспоминает Валерий. – Тут и ночевали, и охраняли, во дворе на костре еду варили, как и все остальные. На двоих два сухпайка получали. Первый спектакль поставили на площади. Просто вышли на улицу, позвали ещё одну девочку-актрису, и начали играть. Народу собралось много - стояли, плакали. Людям тогда очень нужна была любая поддержка. Может быть, тот спектакль для меня и есть главный в жизни...

(из интервью актёра театра Валерия Середы, репортаж Как выживает простой человек в Донбассе)

Рассказы. ЛЕТО 2015 и позже

Мы никогда не узнаем сколько донбасских стариков умерли от голода в своих квартирах. Сколько было смертей из-за того, что больные люди просто не могли выйти из подвалов, чтобы вовремя получить медицинскую помощь при диабетической коме, инсульте, инфаркте, обострении других хронических заболеваний. Нет такой статистики. Фиксируются только случаи гибели от обстрелов, на самом же деле эта война унесла много больше жизней. Самое страшное, непредставимое, то, о чем мы знали только по фильмам, документальной хронике и скупым рассказам воевавших дедов - повторилось и повторяется. И страдают от этого простые люди - русские и украинцы, старики и молодёжь, дети и матери.

ВОТ ЭТА МОЛОДАЯ ХРУПКАЯ ЖЕНЩИНА, МАМА ЧЕТВЕРЫХ ДЕТЕЙ, ЛЕЖАЛА В КОМЕ. ЕЁ МАМА, БАБУШКА ЭТИХ ДЕТЕЙ, В ЭТО ВРЕМЯ ВОЕВАЛА. С ОРУЖИЕМ В РУКАХ ЗАЩИЩАЛА ЖИЗНЬ СВОИХ ВНУКОВ.

ВОТ ЭТА ЖЕНЩИНА ПОТЕРЯЛА ПОД ДЕБАЛЬЦЕВО СЫНА. ЕМУ БЫЛО 39 ЛЕТ. ЕГО ЗВАЛИ САША. ОН ЗАЩИЩАЛ СВОЮ РОДИНУ. У НЕГО ОСТАЛСЯ 4-ЛЕТНИЙ МАЛЫШ, КОТОРЫЙ ЦЕЛУЕТ ПАПИНУ ФОТОГРАФИЮ И ВЫИСКИВАЕТ ЕГО СРЕДИ ВОШЕДШИХ В ДОМ МУЖЧИН. НИКТО НЕ ОБЪЯСНИЛ ЕМУ, ЧТО ПАПА БОЛЬШЕ НЕ ПРИДЁТ.

Они радуются пачке макарон и бутылке масла, радутся пленке, которую выдали, чтобы затянуть разбитые окна, радуются, что для них просто наступил новый день и сегодня по ним не долбят из гранатомётов. Это ли не блокадный Ленинград? Это ли не повторение?

Ссылка на фейсбук (через аккаунт Стеша Машина-Максимова, с которого временно пишет Галина)

Луганск - город контрастов (декабрь 2015)

Елена Санькова:

Как же всё-таки всё остро-полярно в Луганске. Испокон века и во всём мире категории богатый-бедный легко различимы, но при мирной жизни существует между ними прослойка - средний класс, и полярность размазывается, стирается. В городе военного времени всё иначе, всё на поверхности и пронзает болью, льёт слезами. Вчера на кондитерской базе:

1. Мама и папа, с ними два ребёнка спризнаками ДЦП, приехали явно за маркетингом, сравнить цены, просчитать бюджет к новому году, а с детьми - потому что оставить дома не с кем. Детишки увидев горы конфет и печений растерялись и с молчаливой просьбой вонзили глаза в родителей, взгляды с молчаливо - убивающим "КУПИТЕ, ну пожалустааааааа".

" - Выберите себе по конфете." - решительно сказал папа. Детвора помчалась к сладостям и почти мгновенно вернулись к родителям. Те, распотрошив карманы: "- Так 30 рублей и 50 рублей... Нет, не хватит, ещё надо на обратную дорогу оставить, потом хлеб купить. Ребята, потерпите, мы купим это в следующий раз."

Когда я подошла к ним и сказала, что оплачу, фраза взрослых: " - Что вы, мы не нищие, не надо." " - А это просто новогодний подарок от фирмы, привет от Деда Мороза." " СПАСИБО" - наперебой загомонили детишки, " Спасибо" - улыбнулись родители.

2. Буквально через 5 минут. Мама и сын. Мама в норковой шубе и на джипе, ребёнок пылающий жаром благополучия:

- Мама, купи мне конфет или печенье, пожалуйста.

- Сынок, перестань. Мы не можем себе ЭТО позволить, мы и так последнее время как нищие живём

СТРАННОЕ ВРЕМЯ, странные люди, странная жизнь.

Eжедневные ситуации на рынках и в магазинах: люди покупающие 100 грамм сахара или 50 грамм сыра, и рядом другие - с тележкой загруженной доверха просто всем... а вот самое интересное, совершенно не в этом, а в том, что большинство людей с мизером денег в кармане, абсолютно никак не реагируют на тех, у кого они есть...т.е. нет ни зависти, ни злобы, ни агресии... не скажу, что у всех, но у многих... и это, лично меня радует, хотя паралллельная реальность не может не раздражать - в самом Луганске, в пропорции Донбасс - Глобус мира

И ещё один наш Луганский факт - кому ни в чём не отказывают, т.е., кто у людей с нулевым достатком в приоритете: старики, дети и ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ... зверикам покупают корм даже на последние, и в лето военного ужаса Луганска очереди были не за хлебом, а за кормом для котов и кошек и за водой... под миномётными обстрелами луганчане стояли в этих очередях

Наталья Мифтахутдинова:

Это так. Я свидетель. А животных все подкармливают. У каждого дома свои кошки собаки.. Я своих (уже своими стали) тоже кормилю, когда там бываю.. две собаки и две кошки.. миски у подъзда.. Женщина одна даже будку сделала на зиму собакам. (оплатила мастеру работу). Утеплила. Худая, у нее астма, но каждый день еду приносит.. Неистребимо добро и милосердие.. во времена тяжелые проявляется узорами прекрасными в людях..

ссылка

Как послать посылку в Луганск

Елена Санькова (декабрь 2015)

Обожаю вопросы поступающие по сей день даже от постоянных, давних моих читателей, от близких и родных:

- Лена, с каким поездом гостинец передать?

- Лена, на какой номер почты отправить посылку, дай адрес. Ребята из Швеции хотят конфеты детям отправить. (тут ваще - смех сквозь слёзы на всю ночь)

Обижайтесь на меня или не обижайтесь - дело ваше, но в такие моменты часто хочется дать расписание бронепоезда, который стоит на запасном пути... Ребята, город ЛУГАНСК вот УЖЕ ГОД находится в БЛОКАДЕ. Что такое блокада - это выезд, а вернее выполз (т.к. на границе можешь простоять от 5 часов до суток), во все стороны света только через ИЗВАРИНО, т.е. через луганско-российскую границу; выезд - въезд на территорию Украины, даже в соседнюю деревню к родственникам, с ещё большими кругами ада, потому что БЛОК, блокпосты - только через Станицу (пешим-дрылом) или Артёмовск. Эти места пропускают моих земляков только до 16.00 и по спец-пропускам. На этой границе можно и на двое-трое суток затормозиться. Больше НИКАКИХ вариантов попадания НЕТ. Хотя есть - катапульта и телепортация. Почтовые связи возможны только между Луганском и Донецком. Поэтому если вас вдруг посетила мысль порадовать меня или своих друзей луганчан посылками и подарками варианты следующие:

1. Из России в Луганск, из многих городов едут рейсовые АВТОБУСЫ (из Москвы около 15). Узнаёте расписание и место отправления в интернете, подъезжаете к обозначенному времени, за отдельную плату договариваетесь с водителем (зависит в основном от объёма), оставляете контакты приёмщика в Луганске и всё.

2. Из ближайших городков области (Беловодск, Старобельск, Северодонецк) родные и близкие передают сумки и мешки с провиантом следующим путём. Есть люди, которые занимаются перевозом подобной клади - мой знакомый получил вчера от родителей из села под Беловодском сумку с 3-мя вёдрами картошки, морковкой, маслом, яйцами, курами - утками за 100 грн. Ровно столько стоит наша местная почта под кличкой "почтовые голуби на колёсах".

ссылка

Настоящие блокадники :)

Анастасия Шуркаева (октябрь 2015)

Пришло время и мне рассказать о том, что ааааа вчера в Луганске выключали свет! Ааааа, было темно и страшно. Я бы так и сказала, если бы так почувствовала. Но было все по-другому.

Мы шли с друзьями по улице, провожали меня, чтобы потом проводить другого и т.д. Шли из кафешки медленно, рассуждая о ситуации, в которой живем. Рассматривали открывшиеся заведения, дорогущие люстры в стеклянной витрине магазина, который еще какое-то время назад был заколочен фанерой после обстрелов. Сравнивали эту осень с минувшей. Шутили и пребывали в добрейшем настроении, предполагая разные ситуации окончания войны, вспоминая с грустью тех, кто все еще обещает прийти в этот город, чтобы нас резать и закапывать вместе с детьми. И сейчас я не преувеличиваю. Ведь до сих пор звучат в некоторых мозгах такие болезненные призывы. И эти обезумевшие люди до сих пор изливают свое заболевание войной в паблик. Так вот, мы шли, душевничали, пытались понять, сможем ли мы жить вместе с той стороной когда бы то ни было...

И, вдруг, у нас за спиной начали гаснуть фонари, окна домов и светофоры.

Я произнесла спокойным тоном: "Вот сейчас мы увидим, кто из нас настоящий блокадник." И достала из сумочки фонарь. Подняла глаза и увидела прохожих, никак не сменивших скорость движения... с фонариками.

Тут один из нас произносит: "Видели бы вы сейчас мое лицо, я улыбаюсь."

В ответ прозвучало: "И я, и я, и я..."

Никто не стал пояснять, почему.

Дома я спокойно достала коногонку и пошла набирать воду.

Вот, что с нами не так?

ссылка

Страшные истории про быт луганчан

Анастасия Шуркаева (сентябрь 2015)

... Иногда ловлю себя на мысли, что трудно перейти дорогу - слишком много машин нынче)

Одновременно в этот момент в голове отрабатывает мысль: помнишь, Настя, то лето, когда город, в отсутствии звуков жизнедеятельности, был абсолютно тихим?! Если не считать немого крика ужаса в душе от постоянных обстрелов. Самый громкий крик, который я слышала. Крик паники где-то в отдаленном участке мозга, который постоянно стараешься задушить другими мыслями: надо помочь своим, надо набрать воды, надо добежать, надо просчитать полет мин и снарядов, надо найти, где продают яйца (а их перестали продавать в какой-то момент)... много чего надо...

А город затих и притаился. Жуть. И постоянные взрывы.

И самая жуткая жуть, когда полная тишина. Никто никуда не едет, никто никуда не идет. Так было.

А вот вам). Масса открывающихся магазинчиков. Да, в своем большинстве они продуктовые. Но мы им рады. Пенсии небольшие, но ежемесячные. Им очень рады. А ведь до того старики проедали "гробовые". У кого не было - уж почили, боюсь представить сколько их было оставленных, боюсь.

Сейчас сожалею, что в сердцах удалила тоголетние ко мне обращения на тему: сходите к моей маме, мы уехали месяц назад, она лежачая, мы ей оставили возле кровати воду и еду, проверьте - она жива? Сожалею, что весь этот капец не сохранила. Психанула, удалила тогда.

Помню, как отвечала таким людям, что меня останавливает одно - я могу погибнуть, не дойдя до адреса. Тогда было невозможно передвигаться по городу, не попав под обстрел. Останавливали куски тел и лужи крови...

Теперь нам нелегко. Жить дорого. Все правда дорого. Нам трудно и т.д.

Но часто ли слышны наши стоны? Может потому мы не стонем, что поняли - миру на нас плевать. Мы сами с усами и будем пытаться жить, как можем. Других вариантов ведь нет) Так и рождаются у нас тут новые малюсенькие сепаратистики-террористики, даже не подозревая о своем статусе. Им пофигу, у них задачи другие - радоваться приходу в мир)

Пусть так и будет. Мир.

ссылка

На самом деле у нас не хорошо и не плохо, у нас НЕ ПРОСТО и СЛОЖНО. Сложно морально - живём одним днём, потому что неведомы перспективы, не виден конец, непонятен финал (кстати, по довольно объективным причинам). Очень трудно финансово. Да, в Луганске есть люди, которые уже сейчас имеют не малый доход в разных направлениях бизнеса, но их единицы, да и даётся им всё очень не легко. Но в большинстве своём финансы очень многих луганчан поют даже не романсы, а траурный марш. Бюджетникам и пенсионерам больше 9 месяцев не платили зарплату, да - выплаты начались с весны, да - долги значительно уменьшились (в среднем около 5 месяцев (цифра варьируется) задолженность осталась, у пенсионеров побольше). НО! Люди ведь как-то жили все эти 9 месяцев и в основном в долг, а стали получать деньги - начали отдавать долги, начали платить комуналку, начали лечиться, начали подлатывать свои повреждённые жилища. Поэтому денег во многих семьях как не было, так и нет. Вопрос: ехать в маршрутке (3 грн./6 рублей в один конец) или пешком идти - продолжает быть актуальным.

Цены на всё, просто абсолютно на всё, выросли в 2-4 раза (про лекарства вообще молчу) по сравнению со всей Украиной, по ряду позиций превысили цены Москвы и крайнего Севера, а пенсия как была 1100 грн (2200 рублей) так и осталась, а зарплаты кто-то индексировал? Нет - откуда возможности? Почему так? Потому что блокАДА. Луганск практически отрезан от Украины, есть только пара дорог по которым можно проехать в ближайшие городки области (подконтрольные Украине), на легковой машине или на микробусике по специальным разрешительным пропускам. Самолёты в Луганск не летают - аэропорт разбит, ЖД вокзал продолжает не работать. Из города и в него попасть можно только на автобусе через 3 пропускных пункта в Россию, самый ходовой Изварино. Автобусы и легковые автомобили стоят на границе по 12-16 и более часов. ПОЧЕМУ? Потому что только на Москву по 10 в день туда и обратно, три на Питер, на Ростов, Краснодар, Воронеж, Белгород, Киев, Харьков, Крым - короче на ВЕЗДЕ и в НЕ малом количестве, через пункты пропуска для такого потока не предназначенные. Обе границы, наша и российская, работают в абсолютном цейтноте, ведь через них едет и грузовой транспорт, да пешеход идёт сотнями. Любой товар, включая большинство продуктов, попадает в город через эти пропускные пункты. Товар из Украины в закупке намного дешевле, чем российский, но путь-дорога далека, нелегка, большими деньгами облагаема - тоже ведь в объезд едут, вместо 300-500 км - до 1000 и более. Товар из России, даже при больших оптовых партиях, намного выше, плюс перевозка; из Белоруссии дешевле - но опять же расстояния + таможка/растоможка + налоги. Вот вам и ответ на вопрос - почему такие высокие цены в Луганске. Потому что БЛОКАДА, а все сёла нашей области с деревеньками, которые всю жизнь выращивали овощи и фрукты, разводили птицу и звериков, работая на Луганск, сейчас потеряли нас как рынок сбыта, а мы потеряли хороший качественный товар по реальным доступным ценам.

Жители НАШЕЙ области НА ЛОДКАХ(!!!!) через реку Донец перевозят на НАШИ рынки молоко, яйца, мясо. Обходными путями, козьими тропами, протаскивают с великим трудом, а иногда и с риском для жизни, к нам то, что могут дотащить, чтобы и нас кормить и себе на жизнь заработать, У себя дома продавать им теперь некому, разве что друг другу :(, а деньги нужны. Вот как-то ТАК. Многова-то буковок получилось в публикации, но это даже не 10% того, что хочется и можется рассказать. Читайте, пытайтесь вникнуть, думайте, а то и в гости приезжайте - всё покажу и расскажу, от нас ведь реальнее и объективнее выводы делать, чем по телевизионным репортажам. А мы БУДЕМ ЖИТЬ! Почему?

ПОТОМУ ЧТО МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ, ЛУГАНСК!!!

P.S. Когда-то в ранней юности услышала фразу: любят не ЗА, любят ВОПРЕКИ. Вот именно эта фраза не раз вспыхивала в сознании весь этот год - в этот страшный-кровавый-смертельный год для города. С каждым снарядом, попадавшим в тело моего Луганска, эта любовь вспыхивала с новой силой, с каждой миной, ранившей его, эта любовь крепла и ЖИЛА, ЖИЛА, ЖИЛА. Да, именно та любовь, которая не ЗА, которая ВОПРЕКИ! Легко любить умницу и красавицу младую, легко любить стильного и сильного дэнди. А вы пробовали сИренькую, бедненькую в рубище и без сисек Памелы полюбить, или нищего НЕ принца? Но ведь и их ЛЮБЯТ! ПОТОМУ ЧТО ВОПРЕКИ!

Дополнение: тут у меня возникла дискуссия с бухгалтером одного из учебных заведений по срокам задолженностей, начала общение с директорами школ, вношу коррективу - я приплюсовала апрель, а за него выплат не было - моя ошибка. ИТАК, УТОЧНЕНИЕ: работники образования Луганска и области имеют на сегодняшний день задолженность по зарплатам прошлого учебного года 5,5 месяцев, по некоторым учебным заведениям (если учесть недополученные отпускные и зарплаты за август прошлого лета у тех, кто находился на работе, несмотря на жуткие обстрелы) до 8 месяцев...

ссылка

Гуманитарная обстановка в Луганске и области

Евдокия Шереметьева, волонтер (июнь 2015)

... Сразу оговорюсь, что пишу по своему опыту и тех гуманитарщиков, кого знаю лично...

За последнее два месяца пенсионерам Донбасса была выдана пенсия(1200 гривен=2400 рублей). Также различные пособия для инвалидов, мамочек-одиночек (870 гривень=1740 рублей) и т.п. Но почти всё пришлось переоформлять для последних. Нельзя сказать что это сильно спасает положение, но в целом, я лично, вижу серьезную разницу по сравнению с зимой. Если в декабре-январе, ситуация была катастрофической. Подчас можно было говорить о голоде, без преувеличения.

Во многие деревни и поселки не привозили совсем помощи. Например, в Хрящеватом, Георгиевке было глухо. В Хрящеватом только недавно провели свет, воду в некоторых частях до сих пор не дали. Зимой же люди просто выживали. И никакой помощи не было. "Не в зоне боевых действий" - помощь шла в основном в пострадавшие районы - Дебальцево, Чернухино и т.п. А про мелкие деревни напрочь забыли. В Первомайске зимой была полная катастрофа. С прошлого лета не привозили ничего. А город находился, как впрочем и находится до сих пор фактически в кольце у ВСУ и нацгвардии Украины. В последнее время было довольно тихо. Хотя по последним сообщениям, опять начали долбить. И не слабо.

Когда мы привозили в социальные столовые, женщины-работницы почти рыдали. И это было не наиграно. В бомбоубежищах дети кидались на конфеты, которые давно не видели. Сейчас же в бомбоубежища и столовые почти постоянно привозят еду. Если раньше, мы приходили в дома, и они были абсолютно пустые. То сейчас уже видно, что еда есть. Но видно, что люди живут уже почти год на тушенке, кашах и прочей еде, которая может долго храниться (чай, сахар, сухое молоко и т.п.)

Именно это в первую очередь привозят, что логично. У многих, у кого сохранилось хозяйство - именно им выживают. Корова, коза, куры, утки и т.п. Хотя многих режут - кормить нечем... А вот в городах и у тех, у кого ничего не осталось в результате обстрелов (а таких немало), за все это время не было возможности просто попить свежего молока. У людей уже начался авитаминоз из-за постоянного сублимированного питания...

Но самая главная проблема сейчас сложилась вокруг трудоспособного населения. У многих работы просто нет. А у тех, у кого она есть - зарплату не платят. То есть пожилые и дети - худо-бедно помощь получают. А вот взрослые - почти ничего. Они сейчас наиболее уязвимая группа населения. Сложно представить - каково врачам, медсестрам, бригадам скорой помощи, выезжающим по ночам в комедантский час на помощь, пожарникам, коммунальщикам восстанавливающим подчас под обстрелами, инфраструктуру города. Моя подруга Юля, работает в социальной сфере. Зарплату не платят, однако она ежедневно тратит деньги на 4 маршрутки (ехать надо на другой конец Луганска). Помогают родственники, но живет за счет пенсии родителей (а их за год было только две) и гуманитарной помощи.

Также катастрофическая ситуация с лекарствами. В аптеках пусто - лишь стрептоциды, анальгины, активированный уголь и т.п. А вот что-то более серьезное - беда. С нами постоянно связываются люди с просьбами о доставке лекарств. Кто-то пишет, и даже обещает деньги - "Пожалуйста, мы заплатим, но у нас этого не достать совсем". Особено сложно людям, для которых лекарства жизненно необходимы. Например, диабетикам.

ссылка

Рассказы. ЗИМА - ВЕСНА 2015

Валентина, учитель (февраль 2015):

"Лен, я не знаю через какую призму тебе писать. Хоть через свою, хоть через чужую. Учителя ходят серо-зелёного цвета. Уставшие, все в проблемах: как прожить, где взять деньги. Сон не приносит чувства отдыха, его просто нет - есть какое-то забытьё. У многих мысль, куда уехать, и тут же следующие - а КУДА? А на что? А стариков куда деть, а детей как довезти??? Даже, когда тихо и не бабахает, всё равно чувство тревоги. Нет защищённости. Если бы платили, наверно, было бы легче многим. Купить-то можно всё - а вот денег нет. Вторую неделю хожу на работу пешком, и это-то с моими ногами с Заречного в центр, слава Богу, что не на востоке работаю. Как дед? Ещё держится, но очень сильно похудел... Ничего, пока держимся...за воздух" отсюда

Вячеслав Шаталов (январь 2015):

Часто по инерции спеша по своим делам ту тут, то там улавливаю среди проходящих мимо меня людей, небрежно брошенную фразу: «НА ХЛЕБ МОЖЕТЕ ПОМОЧЬ?». Первый раз, услышав подобное, я был шокирован. Мимо меня прошла женщина лет 50-ти. Проронив эту фразу, она, не остановившись, прошла дальше, словно и не произносила ее. Подобный ужас остановил меня, мозг судорожно сопоставлял произнесенные слова и образом женщины, которая их произнесла. Оторопь была не долгой. Я догнал ее и просто помог… И таких людей – много. Хотя бы иногда, идя по улице, прислушивайтесь к проходящим мимо вас людей. отсюда

Марк Таращанский (весна 2015):

Зарплату дают. За октябрь. Не всю. Только половину. Никакой банковской системы не существует, даже такой, как при Союзе. Поэтому деньги выдают на почте. Становлюсь в длиннющую очередь. Несколько ополченцев охраняют вход в маленькое районное отделение. Пытаются организовать очередь, взывают черт знает к чему — к совести и спокойствию. Какое спокойствие? О совести и не заикаюсь. Пять месяцев без зарплаты! Пока люди стоят далеко от двери, шутят и возмущаются бездарной организацией. Отходят курить или за кофием в соседнюю забегаловку. Холодно и сыро. Под ногами чавкающее грязное месиво. Чем ближе к заветной цели, тем громче и нервней разговоры, плотнее очередь, из которой уже никто не отлучается. Перед самой дверью давка такая, что кому-то стало плохо. Вызвали неотложку. Счастливчики выходят из дверей и смотрят на остальных, глупо улыбаясь. Кто-то запихивает деньги в самый дальний карман, а женщины торопятся в соседний магазин с косметикой. Слышу обрывок фразы — …не могу я уже голову этой гадостью мыть. Хоть шампунь себе куплю. Мама не поймёт, но не могу больше, совсем не могу… Ног не чувствую от холода. Оцениваю скорость движения очереди и понимаю, что до закрытия не успею получить деньги. После трех часов стояния ухожу. Вечером мне звонят. Ой, говорят, вы же самого интересного не видели. Когда почти все ушли, не выдержав, нас человек сорок осталось. Ополченцы дверь пытались закрыть, но мы их смяли, вовнутрь ворвались и сидячую забастовку устроили. Прямо на полу. Деньги все-таки получили. ссылка

Галина Созанчук (апрель 2015):

Голодный Луганск. В очереди за бесплатной похлёбкой люди стоят часами. У многих это единственный приём пищи в сутки. Набирают в баночки, уносят домой и делят на три раза. Женщины, которые организовали от соцслужб эти супы, тоже просили продуктов. отсюда

Ирина, мама двоих дочек (февраль 2015):

"... кажется, я перешла в состояние фатализма - будет как будет: выживем - хорошо, нет - судьба такая значит... детей жаль, не такое у них должно быть детство, не такие разговоры, и не такие звуки за окном... ощущение, что живем одним днём ... я тут обменяла на ненужные вещи куколок у человека одного, - хотела подарить на 8 марта девочкам, но когда узнала,что на Луганск летела точка У, сразу достала и подарила кукол детям. ведь можно не успеть их порадовать... если раньше печенье старалась растянуть на несколько дней, то сейчас разрешаю есть сразу хоть все - вдруг не успеют потом съесть... я сейчас мало чем могу помочь семье в плане выживания... ни работать не могу, ни толком хозяйством заниматься... да и нервы ни к черту..." отсюда

Марк Таращанский (весна 2015):

Отношения с отцом у Сергея окончательно испортились после референдума. Отец звонил по нескольку раз в день, говорил, что никогда ему не нравился этот город, в котором остался Сергей после института. Обзывал сепаратистом, спрашивал, чего это ему не хватает; мало ему, что каждый год за границу отдыхать ездит, ремонт в квартире сделал, что еще нужно… Разве этому я тебя учил? — вздыхал и вешал трубку.

Когда город обстреливать начали, говорил, мол, так вам всем и нужно. Вот освободят вас, приеду, поговорим серьезно, если живой останешься. Потом больше месяца молчал, а когда позвонил, Сергея дома не было, на очередную аварию выезжал. Приехал, увидел жену с красным носом и опухшими глазами. Решил, что простудилась. Валился от усталости, сутки на ногах, но кольнуло что-то. Стал расспрашивать. Слово за слово выяснил, что звонил отец, огорчался, что не застал Сергея, но, прощаясь, обозвал их фашистами и запретил даже звонить ему. Снова разревелась, еле успокоил.

За всю зиму отец позвонил всего несколько раз, спрашивал, как внук, молчал, вздыхал и, не прощаясь, вешал трубку.

Неделю назад приехал без предупреждения. Сказал, что внука проведать. Зная вспыльчивый характер отца, Сергей даже боялся представить себе, чем могла закончиться эта поездка через все блокпосты. Отец был немногословен, утром вставал раньше всех, готовил внуку завтрак, провожал в школу и уходил куда-то на целый день. Неодобрительно смотрел на невестку, пропадавшую целыми днями в больнице, и назидательно говорил, что за ребенком следить нужно. Сергей и сам понимал, что они совсем забросили сына. Оставляли деньги, а что он ел, да и ел ли, даже спросить иногда не успевали. Когда удавалось поговорить с сыном, тот отчитывался за каждую истраченную копейку, а Сергей с удивлением осознавал, как стремительно взрослеет ребенок. Нет, па, правда, — говорил он, неправильно истолковав удивленный взгляд Сергея,— оно и правда сейчас столько стоит.

Вчера Сергей пришел с работы раньше обычного. На плите стоял еще не остывший борщ, а из миски обворожительно пахли котлеты. Отец зашел в кухню, достал из холодильника водку и сел рядом с Сергеем. Выпили. Разговорились, наконец. «Плохо живете, — говорил отец, — несуразно, цены сумасшедшие, нормальной еды мало».

Сергей возражал что-то невнятное, доедая котлету. Полез в миску за следующей и остановился от окрика — жене и ребенку оставь, ты же мужчина!

«Уезжаю я завтра, — продолжил. — Провожать меня не нужно, не маленький. Я тут ходил по городу, смотрел, слушал, о чем говорят, понять пытался. От тебя объяснений не дождешься. Не все я понял, многое не понравилось, но люди… Город в блокаде, денег и пенсий не платят… Тут бы, казалось, глотку друг другу рвать за кусок… Так нет же… Женщины накрашены, все вежливы, улыбаются еще все время… Нет страха, ни перед войной, ни перед завтрашним днем! Не понимаю…»

Утром, уходя из дому, отец притянул Сергея к себе, неловко поцеловал и спросил, прощаясь. «Если я к вам надолго приеду, не выгонишь?» ссылка

Марк Таращанский

Возле дома, попавшего под обстрел, женщина бесстрастным голосом рассказывает ополченцу: «Я еще с улицы увидела, что снаряд в мою квартиру попал. Вбежала к себе… Входная дверь сорвана, гора битого стекла, развороченный буфет, труп отца… А телевизор работает…»

* * *

В сумерках возле подъезда собираются все оставшиеся жильцы. Обсуждают, кто что слышал — другого источника новостей нет. В квартиры не поднимаются. Иначе в семь вечера день закончится. Много ли сделаешь без воды, без света…

Чуть в стороне разговаривают двое молодых мужчин. Они недавно вернулись и еще не чувствуют себя своими среди остававшихся в городе.

— А вы почему вернулись? — спрашивает один из них. — Вы вроде нормально там устроились.

— Да как вам сказать… О возвращении думали все время, но отвлеченно. Забираю я как-то сына из детского сада. Спрашиваю, как день прошел, что делали. А он мне рассказывает, что они в АТО играли и что он героем АТО был, сепаратистов бил. Дома жене рассказал, как горькую шутку. Даже не обсуждали, а когда узнали, что поезд пустили, в три дня собрались и приехали.

* * *

На сегодня он выбрал короткий маршрут: сначала зайти полить цветы, потом в доме рядом заглянуть к старому одинокому учителю, узнать, не нужно ли чего, затем спуститься на улицу ниже и накормить кошку, оставленную тетушкой на его попечение.

Взрыв он услышал, когда поднимался на седьмой этаж к кошке. Кубарем он скатился вниз, извиняясь мысленно перед кошкой, что не сможет сегодня накормить ее. На улице один за другим близко слышались взрывы. Его направили в подвал, куда уже торопились жители окрестных домов. Собравшиеся в подвале люди напряженно переговаривались громким шепотом.

В углу на обитом дерматином топчане молодая женщина кормила грудью ребенка и плакала.

— Чего плачешь, дура! — сердито говорила женщина лет пятидесяти, — смотри, еды на неделю набрали. Отсидимся.

— Неадекватная психическая реакция, — наставительно восклицал мужчина, выставив перед собой поднятый указательный палец. Кто-то нервно хихикнул.

Маленькая девочка без умолку рыдала, требуя маму.

— Хочешь, я расскажу тебе сказку? — предложил он.

Девочка с интересом посмотрела на него, и, продолжая всхлипывать, кивнула.

Когда он закончил рассказывать сказку, девочка разрыдалась снова. Он начал новую сказку. После третьей сказки возле него собралось около десятка детей. К вечеру он начал хрипеть. Кто-то услужливо дал ему бутылку с водой.

Вскоре он понял, что запас сказок иссякает, а дети просят рассказывать еще и еще. Он начал вспоминать мультфильмы, которые смотрел вместе с сыном. Начал с «Каникул Бонифация». Фокусы показывать он не умел, но, насколько позволяла его комплекция и свободное место, изо всех сил изображал Бонифация, развлекающего детей. Выступление имело успех, и ему аплодировал весь подвал. Затем он пересказал «Самого, самого, самого…», изображая то молодого львенка, то грозного царя зверей. Эти два мультфильма ему пришлось пересказывать снова и снова.

Когда он, окруженный детьми, покидал подвал, одна из женщин придержала его за руку.

— Бонифаций, — сказала она, отдавая кошачий корм, — вы свой пакет забыли.

ссылка